ВЭБ пошел на реструктуризацию долгов «Тракторным заводам», выделив разоряющейся корпорации еще 20 млрд руб. Основатель концерна Михаил Болотин смог выпутаться из тяжелой ситуации почти без потерь, сохранив и контроль над компанией, и большинство ее предприятий. Свою версию произошедшего Михаил Болотин изложил «Ко».

Вышли мы все из райкома

Многие крупные состояния в сегодняшней России имеют «комсомольские» корни. Болотин учился в Московском химико-технологическом институте, как создатель ЮКОСа Михаил Ходорковский и совладелец ГУМа, основатель Bosco di Ciliegi Михаил Куснирович. Все трое будущих бизнесменов заканчивали вуз в 1980-х, и все трое были комсомольскими активистами, так что оказались на работе в Свердловском райкоме ВЛКСМ. Кстати, на одном из мероприятий в райкоме Болотин познакомился со своим будущим заместителем и компаньоном, а в те времена сотрудником «Интуриста» Альбертом Баковым.

Как и у Ходорковского, бизнес Болотина первоначально имел статус центра научно-технического творчества молодежи (НТТМ). Ходорковский создал при Фрунзенском райкоме ВЛКСМ центр «Менатеп» (Межотраслевые и научно-технические программы), а Болотин при МХТИ – центр «Мост» («Молодежно-студенческий»), который не надо путать с Группой «Мост» Владимира Гусинского. Из молодежного центра возникла компания «Мост», которую будущий «тракторный король» возглавлял все 1990-е. По свидетельству самого бизнесмена, в общей сложности у «Моста» насчитывалось около двух десятков различных бизнесов. Производили косметику по собственным рецептам, пытались освоить переработку крови северных оленей в БАДы, первую крупную сумму – около $50 000 – заработали на контракте по размещению рекламы Pepsi на троллейбусах. Однако главным бизнесом «Моста» стала торговля кобальтом, никелем и медью. Болотин, химик по образованию, был как раз специалистом по этим металлам. «Мост» превратился в одного из крупнейших российских трейдеров с офисом в Германии и складами в порту Роттердама. Когда металлургические комбинаты стали формировать собственные трейдерские структуры, «Мост» занялся торговлей кондиционерами. Имела место попытка создать сеть универсамов «Гулливер».

Промышленность являлась для «Моста» побочным, хотя и не случайным бизнесом: отец Михаила Болотина всю жизнь занимался строительством тракторных заводов и до конца 1980-х был заместителем директора Чебоксарского завода промышленных тракторов («Промтрактор») по капитальному строительству. Сегодня это головное предприятие КТЗ. В Чебоксарах сам Болотин закончил школу, и, по его собственным словам, машиностроение было одной из немногих отраслей, где он хоть что-то понимал.

Вхождение в машиностроение

В 1994 г. «Мост» учредил Универсальную инвестиционную компанию (УНИК), занявшуюся консолидацией активов в машиностроении. По совету отца был куплен блокирующий пакет чебоксарского «Дизельпрома». Однако активного участия в управлении Болотин не принимал вплоть до 1999 г., когда понял, что для развития торговых операций нужен доступ к «длинным» деньгам, а в последефолтной России взять их неоткуда. И тогда УНИК стала скупать акции родного для отца Михаила Болотина чебоксарского завода «Промтрактор».

Для внедрения антикризисного менеджмента в качестве директора на завод пригласили Семена Млодика, бывшего екатеринбургского физика, успевшего сделать карьеру в банковском бизнесе, а затем руководившего фармацевтическим предприятием «Уралбиофарм». Кстати, сегодня он находится под судом за хищения у КТЗ 273 млн руб. При этом, по словам Болотина, «пока занимались консолидацией контрольного пакета, сформировалась идея создания машиностроительного холдинга».

«Промтрактор» – крупнейший производитель дорожно-строительной техники, его удалось сделать прибыльным, и это так вдохновило Болотина, что он с невероятной поспешностью стал приобретать все новые и новые машиностроительные активы. Началось все с того, что в 2002 г. у Леонарда Блаватника был куплен Владимирский тракторный завод, затем к нему добавились Липецкий тракторный завод (сельхозтракторы), Онежский тракторный завод (тракторы для лесной промышленности) и Чебоксарский агрегатный завод (тракторные запчасти). Первые компании, по словам Болотина, обошлись ему примерно в $10 млн каждая. Поначалу покупки производились за счет накоплений «Моста», затем пришлось прибегнуть к кредитам. Целью всех этих сделок было создание full line, то есть полной линейки машиностроительной продукции. Именно так устроен бизнес американской корпорации Caterpillar, а холдинг Болотина должен был стать «русским Caterpillar».

Фактически каждые несколько месяцев покупался новый завод. К 2007 г. под эгидой концерна было сосредоточено уже 25 различных производственных площадок, а общая численность рабочих достигала 68 000 человек. Параллельно покупкам проходила модернизация производства. Например, на базе Канашского вагоноремонтного завода в Чувашии было создано совместное предприятие с РЖД, наладившее выпуск железнодорожных вагонов по японской технологии (стоимость проекта составила $60 млн).

Самые дорогие покупки – производитель боевых машин пехоты Курганмашзавод, купленный у «Сибура» за $43 млн, а также производитель сельхозтехники Агромашхолдинг, приобретенный у «Промышленных инвесторов» Сергея Генералова, по неофициальной информации, за $200 млн. В результате сегодня на предприятиях концерна производится огромный спектр строительной и дорожной техники, тракторов и бульдозеров, бронетранспортеров и боевых машин десанта, зерновых комбайнов и железнодорожных вагонов.

Появились в «империи» Болотина и зарубежные активы, например, малазийский производитель холодильных машин Dunham-Bush и датский производитель лесозаготовительной техники Silvatec.

Жизнь взаймы

Финансовая стратегия Болотина была рискованной – она предполагала рост экономики и не предусматривала потрясений. Экспансия происходила за счет заемных средств. Среди банков, предоставлявших кредиты, Болотин называл «Ак Барс», профинансировавший покупку Агромашхолдинга.

Можно было бы провести некоторую аналогию между Михаилом Болотиным и основателем группы «Связной» Максимом Ноготковым. Обычно стартаперы реализуют проекты за счет средств инвесторов. Однако Ноготков развивал свою «империю» на банковские кредиты, надеясь в итоге продать часть бизнеса и погасить долги из средств инвестора. Однако кризис не позволил этим планам реализоваться. Стратегия Ноготкова резко отличается от стратегии Олега Тинькова. Последний по мере развития своего банка последовательно «впускал» в его капитал все новых и новых инвесторов.

Жертвой примерно такой же коллизии, что и Ноготков, стал Михаил Болотин. К 2008 г. долги КТЗ перед различными банками достигли 30 млрд руб., или 1 млрд евро. Болотин с консультантами из Credit Suisse и Deutsche Bank стал готовить концерн к IPO. Предполагалось, что на Лондонской бирже будет продано порядка 33% акций КТЗ за 1 млрд евро, и вырученные деньги позволят полностью расплатиться с долгами. «У нас с консультантами все было сбалансированно. Мы продавали часть компании, зато выходили в реальный бизнес с нулевыми долгами», – пояснил «Ко» Михаил Болотин. Но грянул кризис. По словам Болотина, концерн буквально на полтора месяца опоздал с выходом на биржу.

Спасти компанию можно было, только утратив контроль над ней. И Михаилу Болотину удалось найти такой выход, какого до него не находил ни один из погрязших в долгах российских бизнесменов. В 2010 г. акции головной структуры КТЗ были переданы Внешэкономбанку в обмен на кредит в 15 млрд руб. Болотин и Баков остались руководителями компании и, кроме того, получили опцион на выкуп своих акций в 2017 г.

Однако этого оказалось недостаточно, и в 2011 г. пришлось взять дополнительный кредит на сумму 20 млрд руб. у синдиката из 16 банков, в состав которого входили, в частности, Сбербанк, ВТБ и «Петрокоммерц».

В течение 2011–2013 гг. Внешэкономбанк был явно недоволен командой Болотина и строил против нее различные планы. Появлялись сообщения, что ВЭБ намеревается либо сменить менеджмент КТЗ на выходцев с Уралвагонзавода, либо продать активы концерна. В качестве потенциальных покупателей называли опять же Уралвагонзавод и «Русские машины» Олега Дерипаски.

Однако всем этим планам не было суждено реализоваться – ВЭБ сам от них отказался. Комментируя это «чудо», Михаил Болотин отметил: «У нас были некоторые разногласия с Внешэкономбанком по поводу управляющей компании. Тем не менее своей деятельностью нам удалось убедить Внешэкономбанк, что как управляющая компания мы на рынке лучшие».

Внешние наблюдатели обратили внимание на тот факт, что имеющийся у Болотина и Бакова опцион на выкуп служил важным юридическим препятствием для продажи компании. К тому же требовалось согласованное решение синдиката банков. Между тем дружественные руководству концерна структуры стали скупать долги у некоторых банков, по слухам, с существенным дисконтом. Сами банки отказались это комментировать. Как дипломатично выразился Болотин, «это усилило нашу тактическую позицию на переговорах с синдикатом банков».

К настоящему времени «дружественные структуры» выкупили долги первоначальной стоимостью 10 мрлрд руб. «Некоторые банки-кредиторы уступили свои права по кредитному договору с дисконтом порядка 40% от суммы долга, – говорит директор по бизнес-образованию отделения производственного менеджмента ИОМ РАНХиГС Олег Филиппов. – Не исключено, что средства в офшорах были аккумулированы за счет ранее выданных кредитов этих банков». На вопрос, почему банки согласились на выкуп с дисконтом, член консультативного совета при Минпромторге, экс-министр тракторного и сельскохозяйственного машиностроения СССР Александр Ежевский, высказался с редкой прямотой: «У них другого выхода не было. «Тракторные заводы» в долгах как в шелках, и стояли перед фактом банкротства».

Гибель и спасение

За прошедшие годы промышленная «империя» Болотина прошла радикальную реструктуризацию. Количество производственных площадок сократилось с 25 до 18, численность работников уменьшилась с 68 000 до 20 000 человек. В результате образовалось около 1 млн квадратных метров избыточных производственных площадей. Для обслуживания долгов была продана малайская Dunham-Bush.

Но всего этого оказалось мало для расплаты по гигантскому долгу. Хотя объемы выручки концерна с 2012 г. вернулись на докризисный уровень – около 50 млрд руб. в год, КТЗ генерировал убытки. В июне 2013 г. КТЗ не смог погасить первый транш кредитных средств, выданных синдикатом, а также прекратил выплачивать проценты. Шесть банков – членов синдиката, включая Сбербанк и ВТБ, обратились в арбитражный суд с исками о возврате долга на общую сумму около 14 млрд руб. Выступая на «круглом столе» по проблемам КТЗ в Общественной палате, директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий сказал: «У нас возникает вопрос: почему не выполняются условия кредита и на что были потрачены взятые деньги? Причем это уже не первый непогашенный кредит, и ситуация с каждым годом лишь усугубляется. При этом менеджеры, которые принимают неэффективные решения и фактически привели концерн к банкротству, остаются на своих местах».

В мае из-за нехватки оборотных средств Михаил Болотин был вынужден подписать приказ о том, что крупнейшие предприятия КТЗ на территории Чувашии, производящие гражданскую продукцию, останавливают работу. Почти 10 000 человек отправились в вынужденные отпуска. Как отмечает аналитик рейтингового агентства «Рус-Рейтинг» Юрий Голбан, убыток ОАО «Курганмашзавод» в 2014 г. составил 2,6 млрд руб. «У многих компаний концерна убыток пусть и не такой масштабный, но финансовый результат все равно отрицательный», – констатирует эксперт.

Казалось бы, положение безвыходное, но к концу мая Внешэкономбанк проявил беспрецедентную мягкость. После примерно годовых переговоров ВЭБ согласился выделить КТЗ бридж-кредит еще на 20 млрд руб., которые позволили концерну расплатиться со всеми остальными банками. При этом, раньше времени вернув 200 000 евро, Болотин и Баков возвращали себе акции концерна досрочно.

Само по себе спасение государством крупного машиностроительного холдинга, входящего в список системообразующих компаний, шаг не удивительный. «Масштаб КТЗ работает сам на себя, – поясняет президент Российской гильдии арбитражных управляющих Станислав Клейменов. – Как говорят, слишком большой, чтобы падать. Это почти все сельскохозяйственное машиностроение России. Оно не должно и просто не может остановиться. Логичным выглядит, что все коммерческие кредиторы были заменены на квазигосударственные».

По словам Юрия Голбана, сказалось двойственное положение ВЭБа: с одной стороны, это институт развития, через который государство финансирует важные для экономики страны предприятия, с другой, ВЭБ – еще и кредитная организация, призванная заботиться о сохранности и доходности вложенных средств.

Тем не менее ситуация не могла не породить слухов о загадочных лоббистских ресурсах Болотина, который смог добиться от госбанка того, чего никто никогда не добивался. Александр Ежевский прокомментировал этот вопрос так: «Видимо, хорошие деловые связи и влияние определенных людей (фамилии я назвать не имею права), которые оказали влияние и содействовали. Речь идет о товарищеских связях».

ВЭБ на запрос «Ко» не ответил. Сам Болотин дал понять, что все решили указания президента.

Совещания о судьбе концерна происходили постоянно и в Минпромторге, и в правительстве. Наблюдательный совет ВЭБа возглавляет премьер-министр Дмитрий Медведев, в него входят вице-премьеры и министры, и всем им реально приходилось спорить о судьбе «Тракторных заводов».

Загадочный компаньон

Любопытно, что точно так же гибнущий от долгов металлургический холдинг «Мечел» никто спасать не собирается. Эксперты обращают внимание на роль младшего компаньона Михаила Болотина Альберта Бакова. В этом деловом союзе действительно много загадочного. По словам самого Болотина, вице-президент КТЗ Баков получил от владельца концерна 49% его акций фактически в подарок. «Это не была денежная сделка, – сказал «Ко» Болотин. – Он пришел в компанию отвечать за определенный пласт вопросов и проблем и за это получил в компании долю».

Баков известен как зять кинорежиссера Никиты Михалкова и муж его старшей дочери Анны. До того как перейти на работу в КТЗ, Баков и Никита Михалков были связаны с группой «Никос» Михаила Баранова, контролировавшей несколько предприятий химической промышленности. Баков был совладельцем и членом руководства связанных с «Никосом» компаний, но сам владелец группы Баранов не меньше ценил сотрудничество и с Михалковым. Никита Михалков и Альберт Баков по очереди занимали пост председателя совета директоров «Никоса».

Когда Баков стал вице-президентом и совладельцем КТЗ, у него сразу начались очень странные и не всегда удачные совместные проекты с Болотиным. Болотин и Баков создали кинокомпанию «ВВП Альянс», первой картиной которой стал фильм «День Д». Болотин лично вложил в него около $5 млн. Потом они основали сеть кинотеатров «Киноэксперт», затем проданную компании «Киносити» Эдуарда Пичугина и Федора Бондарчука, по экспертным оценкам, за $70–80 млн.

В 2012 г. Болотин, Баков и Никита Михалков купили 50% челябинского производителя бриллиантов «Челпром-Даймонд». Там начались конфликты с другим совладельцем, Федеральная служба безопасности возбудила уголовное дело о незаконном обороте бриллиантов, и в итоге завод обанкротился.

Эти биографические обстоятельства дают основания предположить, что в определенных кругах очень ценятся лоббистские возможности Бакова, а также его тестя. И сейчас пошли слухи, что Никита Михалков мог «шепнуть» на самом верху по поводу «Тракторных заводов».

Болотин неизменно отвечает на это, что никакие связи не сработали бы, если бы не значение КТЗ для экономики.

Атака бронетранспортеров

И это действительно так. Если что сегодня и выручит КТЗ, так это рост военных расходов. Возможно, своим спасением КТЗ обязан войне на Украине. В состав концерна входит Курганмашзавод, по неофициальным данным, получивший заказ на производство более чем ста бронетранспортеров и БМП. Как заявил «Ко» Болотин, в ближайшее время оборонный заказ будет формировать примерно половину выручки концерна. По его словам, производственные площадки, связанные с военной и специальной техникой, обеспечены работой до 2024 г. Вне связи с реструктуризацией долгов концерна ВЭБ станет финансировать Курганмашзавод, предоставляя ему револьверные кредиты по 5–8 млрд руб.

Вполне вероятно, что именно необходимость обеспечить выполнение государственного заказа сделала правительство и госбанки более податливыми. «Тракторные заводы» сейчас в основном занимаются оборонными заказами, – рассуждает директор московского офиса международной консалтинговой компании Tax Consulting U.K. Эдуард Савуляк. – Обратите внимание, что положительные подвижки с ВЭБом у них «совпали» по времени с событиями вокруг Украины. Власти было и раньше не комильфо обанкротить КТЗ – все-таки 20 000 человек там работают. Но сейчас, с ростом военных расходов и разворотом на импортозамещение в ВПК, тем более. Поэтому ВЭБу как проводнику государственных денег просто было «сказано» на самом верху, что надо найти какое-то решение по КТЗ».

Что же касается новой, 20-миллиардной задолженности КТЗ перед ВЭБом, то Болотин будет искать пути ее рефинансирования. К началу будущего года у концерна появится новая головная компания в российской, а не голландской, как раньше, юрисдикции – «МИГ Россия». После перевода активов концерна в новую структуру финансовые консультанты начнут искать пути рефинасирования долга. «Это, возможно, будет IPO, возможно, облигационный займ, возможно, закрытая подписка на акции. Инструментов много, все будет зависеть от состояния рынка», – объясняет Болотин.

Из имеющегося у концерна 1 млн кв. м пустующих производственных помещений от 400 000 до 500 000 кв. м будет отдано под девелоперские проекты. За это концерн рассчитывает выручить до 10 млрд руб. Оставшиеся площади законсервируют до лучших времен.

В заслугу Михаилу Болотину можно поставить то, что он действительно создал уникальную для РФ машиностроительную корпорацию. Однако, как и многие другие известные корпорации в России, КТЗ для своего развития недостаточно осмотрительно пользовался банковскими кредитами, что немедленно аукнулось в кризисный период. Между тем вмешательство государства неизменно искажает естественные рыночные процессы, заставляя мучительно раздумывать, где мы имеем дело с эффективным менеджментом, а где – с растратой денег налогоплательщиков.